Дo пaндeмии пeрexoд с Ивaнгoрoдa в Нaрву был пользу кого туристoв зaxвaтывaющим приключeниeм. A интересах мeстныx житeлeй — oбыдeнным явлeниeм. Нa грaницe им дoстaтoчнo былo нaзвaть причину пeрeсeчeния грaницы — «пo мaгaзинaм», чтoбы направлят дaльшe. Вo врeмeнa Страна советов, кoгдa нe сущeствoвaлo грaниц, этoт средство зaнимaл минут дeсять. Ивaнгoрoд и Нaрвa были кaк сooбщaющиeся сoсуды: oбщий трaнспoрт и вoдoснaбжeниe, рaбoтa нa грaдooбрaзующeм прeдприятии. Тeпeрь идeшь вдoль рeки, любуeшься нате крепость в Нарве, и экий недостижимо прекрасной вероятно заграничная жизнь. Зато хорошо Ивангородская крепость — уникальное блокгауз. Нарва — незаурядный эстонский город, а Ивангород — абсолютно небольшой по российским меркам.
В «Практике» решили присмотреть за тем, делать за скольких они меняются, оказавшись в одиночку. Спектакль рождался в рамках программы нарвского театрального центра Varba Lava «Кадр(ы) переломного периода». Неудовлетворительно сезона ее курирует литовский драматург Марюс Ивашкявичюс. Российские и эстонские актеры поговорили со своими земляками, записали их истории. Изначально предполагался телемост промеж (себя) двумя странами. В итоге возникли двушник самостоятельных спектакля: чухонский «Разлом» в нарвском театральном центре и «Пограничное состояньице» в Мастерской Брусникина, которое играют в «Практике».
Держи сцене шесть актеров, герои которых живут по мнению обе стороны габариты и в большинстве своем утратили самоидентификацию. «Кто именно я?» — малограмотный скажет, пожалуй, маленький человек. Драматург Инна Книрк, обработавшая рассказы реальных людей, пришла к такому выводу: «Нам казалось, а история города, разделенного в какой-нибудь-то момент государственной границей, сообразно определению наполнена человеческими трагедиями. Хотя чем больше пишущий эти строки общались с жителями Ивангорода и Нарвы, тем яснее нам становилось, что-то вопросы, связанные с госграницей, мало-: неграмотный столь существенны. Интересах многих жителей ее перекрещивание — повседневный инициация. По-настоящему значимые и судьбоносные величина, на которых автор этих строк и сосредоточились, проходят по-серьезному внутри каждого человека». Большие тоскуют по временам Советы, остальные блуждают.
Герои подходят к микрофону и произносят монологи. Вслед за их спинами сжатый экран с местными достопримечательностями. Взять хоть, лесной массив в Парусинке — рабочем районе Ивангорода, насчет который снял числительное позади существительного: часа два десять лет вспять документальный фильм «Русские с Вороньего острова» чухонский режиссер и ученик Алексюша Митты Сулев Кеэдус. Снимал некто после того, вроде закрыли Кренгольмскую мануфактуру, основанную в 1857 году — и тысячи людей лишились работы. (на орехи ему тогда после то, что показал русскоязычное райя в неприглядном виде. Впору и теперь отправиться в тетечка места, чтобы заметить нечто подобное. Агонирующий в руинах район города производит незабываемое оценка. Кто-то изо героев спектакля скажет: «Последние годы труднее любить российское страна». Здесь, нате краю страны, многие тряпки воспринимаются обостренно.
Получи сцене появляются три любителя пить. Живут они в Ивангороде. У одного с них теща оказалась вслед границей, в Нарве. Чтобы того чтобы двинуться к ней в гости, нужна разрешение, которой нет. Появляется женск(ий) (пол, приемная мать про шестерых детей. Судьбы у людей уникальные. Русские в Нарве — отдельная чепэ. Они озабочены национальными противоречиями, чужие в стране, в которой выросли, и мало-: неграмотный говорят по-эстонски. А если только надо пойти в суждение, то им надобно переводчик. Все около русские, а процесс пожалуйста на эстонском. Вдобавок более интересная наворот у братьев, живущих плечо в плечо, но ставших подданными разных стран. Вотан — гражданин России, другой — Эстонии. И в один голос им не слюбиться.
Закрытые из-следовать пандемии границы для того многих довели ситуацию после безнадежности. На границе — ни души. Скучают пограничники. Молоденькая таможенница говорит, фигли никогда не была объединение ту сторону габариты, а теперь, возможно, вовеки и не увидит Эстонию. Целое рядом и порознь. Игрушечный и непарадный пограничный работа в Парусинке, по которому курсировали развязно местные жители, выглядит сегодня как дикое площадь. Сложно поверить, почему когда-то после проходила государственная словораздел.